Анна Буржинская. ПОЛЬША

На протяжении многих лет главными темами в дискуссиях среди польских театральных критиков, зрителей и деятелей культуры были, как правило, эстетические или идеологические вопросы: репертуар, манера игры актеров, новые СМИ. А теперь уже в течение нескольких лет в центре внимания оказывается проблема управления театрами. События последнего  времени показали, что именно она представляет собой серьёзнейшую болезнь польского театра, которую в обязательном порядке пора начинать лечить, иначе будет поздно.

Нынешняя модель театральной жизни в Польше более всего напоминает немецкую модель: государственные театры – это театры городские (которые содержат города) и региональные (которые содержат воеводства), а кроме того, существуют и два национальных театра: Национальный («Народовы») Театр в Варшаве и Национальный Театр Стары в Кракове, которые получают самые большие дотации и подчиняются непосредственно министру культуры. Лучшие театры среди государственных (в том числе Театр Польский во Вроцлаве) получили возможность стать театрами с соруководителем в лице Министерства культуры. Кроме них функционируют, разумеется, и частные театры.

Дирекция театра функционирует на протяжении некоторого количества сезонов, чаще всего пяти. Когда подходит к концу срок её функционирования, то его можно продлить, либо организуется конкурс, участники которого должны удовлетворять определенным условиям (высшее образование, опыт работы на руководящих должностях), а также представить программу управления театром. Комиссия, состоящая из представителей местных властей, театральных авторитетов, представителей Союза актеров польской сцены (Związek Artystów Scen Polskich) и работников театра, выбирает лучшего кандидата путем голосования.

К сожалению, эта система работает не так, как должна бы. В рамках этой системы дело доходит до многочисленных злоупотреблений, которые с недавних пор буквально будоражат театральную Польшу. Прежде всего, представители местной власти стремятся назначить на выгодные директорские должности своих знакомых и политических сторонников, пусть даже в нарушение конкурсных правил. Вот хотя бы случай с Театром им. Александра Фредро в г. Гнезно, где маршал Великопольского воеводства выбрал не кандидатуру той, которая получила в голосовании наилучшие результаты, а назначил свою протеже, и в Торуне, где хоть и выиграл конкурс весьма уважаемый Ромуальд Вича-Покойский, но его не допустили к выполнению обязанностей директора в Театре им. Хожицы. Бывает и так, что политики, которые в художественные театры не ходят и для которых искусство ассоциируется с телевизионными ситкомами, вовсе не желают отдавать руководство театром в руки признанных театральных деятелей, а выбирают тех, кто известен по сериалам, рекламам и телеконкурсам, селебрити, с которыми можно сфотографироваться на банкетах – подобного рода кандидатуру недавно усиленно пытались назначить руководителем в Театр Новы в Лодзи.

Более всего в этом театральном сезоне раздражает длящийся уже с августа скандал в Театре Польском во Вроцлаве. На протяжении более десятка лет этот театр был лучшим в стране, получал награды по всему миру, здесь работали ведущие польские режиссеры: Кристиан Люпа (который называл этот театр своим домом), Ян Клята, Моника Стшемпка, Михал Задара, Барбара Высоцка, Кшиштоф Гарбачевски. Выдающиеся спектакли театра приглашались на многие фестивали мира: от Авиньона и Фестиваля d¢Automne á Paris до Seoul Performing Arts Festival и u F/T в Токио. Вроцлавский Театр Польский, директором которого был Кшиштоф Мешковский, имел своё неповторимое лицо: смелость, амбициозность лучших режиссеров (маэстро Люпа и его самые талантливые воспитанники) вкупе с великолепной актерской командой позволяли по-новому интерпретировать классику и представлять (реже) современные тексты, их работа всегда несла в себе в широком смысле образовательные предложения (спектакли и творческие мастерские для детей и молодежи, дебаты с приглашенными гостями).

Прологом к нынешним событиям стал ноябрь 2015 года, когда новый ультраконсервативный министр культуры Петр Глиньский воспротивился выпуску премьеры спектакля «Смерть и девушка», в котором использованы тексты Эльфриды Елинек, и который поставила молодой режиссер Эвелина Марчиняк. Тогда удалось отстоять свободу искусства, но Глиньский всё же отомстил. Когда срок полномочий Кшиштофа Мешковского истёк, то вместо того, чтобы позволить продлить срок его полномочий (а он этого явно заслуживал, так как именно в этот период театр стал одним из лучших в стране), министр вместе с местными властями объявил конкурс на замещение его преемником. Из шести кандидатов был выбран буквально не скрывавший с некоторых пор своего желания занять какую-нибудь директорскую должность Цезарий Моравский – неудавшийся актер, прославившийся главным образом тем, что сыграл в мыльной опере роль, которую все высмеивали, да ездил по курортам, развлекая публику фарсами на любительском уровне, а ещё он знаменит тем, что когда был казначеем Союза актеров польской сцены, то своим непродуманным инвестированием средств обеспечил организации многомиллионные убытки.

Несмотря на весьма посредственные достижения и полное отсутствие компетенций, чтобы руководить одной из крупнейших и важнейших сцен в Польше, а также компрометирующие судебные истории, власти воеводства Нижней Силезии всё же проталкивали кандидатуру Моравского, поддержал их в этом и министр Петр Глиньский. Несомненно, здесь повлияли во многом  консервативные взгляды актера (который в своем директорском проекте провозгласил, что театр, занимавший до сих пор левые позиции, теперь будет ставить произведения Иоанна Павла II), а также личная дружба с политиками как воеводского, так и министерского уровня. То, что в комиссию привлекли Кристиана Люпу, резко протестовавшего против Моравского, никак не повлияло на результат конкурса – Люпа один противостоял целой группе политиков и прочих деятелей, которые даже не допустили какого-либо обсуждения, а сразу выбрали и назначили Моравского.

Против этого назначения с самого начала протестует труппа театра, многие актеры и критики по всей Польше, а также просто вроцлавская театральная публика. Труппа театра, которая поддерживала другого кандидата, обратилась к Моравскому с просьбой уступить, однако он не намерен отдавать уже завоеванную власть, наказывает непослушных актеров (в том числе увольнением) и терроризирует публику. Но актеры решили бороться за свой театр, а если это будет невозможно, то, по крайней мере, за свое достоинство. Кристиан Люпа прервал репетиции планировавшейся на осень инсценировки романа Франца Кафки «Процесс». Режиссеры отказываются сотрудничать с Моравским – спустя несколько месяцев с начала сезона в театре по-прежнему не проводится никаких репетиций, никаких официальных планов премьер не оглашается. Уходят самые выдающиеся актеры этой сцены, большинство из них будут приняты театрами в Варшаве и Кракове: Эва Скибиньска, Петр Скиба, Бартош Порчик, Малгожата Гороль, Мартин Пемпусь. Публика практически после каждого показа продолжающих выходить спектаклей, поставленных при прежней дирекции, протестует с помощью транспарантов и громких возгласов, являющихся прекрасным свидетельством того, что столь сложный и амбициозный театр людям нужен, и они вовсе не желают видеть на месте его спектаклей консервативно-академические и примитивно- развлекательные постановки.

Во всей этой истории поражает бесцеремонность политиков и упрямство директора, но в то же время вызывает уважение позиция актеров, которые предпочитают скорее потерять работу и уехать из города, в котором многие живут с детства, чем выступать в поддержку нынешнего положения вещей. Одновременно весь этот скандал открывает нам глаза на то, что организация театральной жизни в Польше находится в болезненном состоянии и требует реформирования. И если дело дойдет до такой реформы, это станет единственным позитивным побочным следствием происходящих сейчас во Вроцлаве событий.

Перевод Елены Шиманской